Беларусь помнит!
История вторая.
Сын партизана
Дети войны
Владимир Гончарик, доктор технических наук и член диссертационного совета БНТУ, записал свои воспоминания на простой белой бумаге. Их получилось 171...
Они не знали телефонов и компьютеров, игрушки видели лишь те, что делали сами, а в голове не держали столько информации, сколько впитывают современные дети. Видимо, поэтому многие события, горькие, страшные, необъяснимые, остались в памяти даже спустя семь десятилетий. Владимир Гончарик, доктор технических наук и член диссертационного совета БНТУ, записал свои воспоминания на простой белой бумаге. Их получилось 171...
Детство закончилось в пять лет
Ему было пять, когда началась война, но он помнит себя еще раньше. Как на лошадях перевозили родной дом с хутора в деревню Дерти Червенского района: бревна грузили на телеги, а дети садились сверху. Как на патефоне слушали песни Руслановой. Вскоре папа купил еще одну новинку – аккумуляторный радиоприемник: 22 июня 1941 года из него вся деревня узнала, что началась война.
Через неделю в их огород рядом с домом вражеские самолеты ночью сбросили две бомбы. Виной стал все тот же приемник: чтобы улучшить слышимость, отец присоединил к нему две десятиметровые жерди и натянул между ними антенну. Фашисты решили уничтожить этот странный объект. В доме посыпались стекла, но, к счастью, все остались целы.
Через неделю в их огород рядом с домом вражеские самолеты ночью сбросили две бомбы. Виной стал все тот же приемник: чтобы улучшить слышимость, отец присоединил к нему две десятиметровые жерди и натянул между ними антенну. Фашисты решили уничтожить этот странный объект. В доме посыпались стекла, но, к счастью, все остались целы.
Николай Иванович Гончарик со своими детьми Галей, Диной, Надей и Володей. Июль 1944 года
Приказано расстрелять
С первых дней войны отец, Николай Иванович Гончарик, участвовал в организации партизанских отрядов Минщины. Изредка приходил домой переночевать и уходил снова. На руках у мамы осталось пять детей – младшая Галя только родилась.
В конце августа в деревню приехал карательный отряд из 30 человек и обосновался в колхозной конторе в ожидании подпольщиков. Папа, не зная об этом, пришел домой. Его забрали гитлеровцы.
– Помню, как все мы вцепились в отца, он обнял нас, поцеловал. Его увели в контору, куда привезли еще четырех председателей колхозов и сельсоветов. После допросов всех ждала смерть.
Расстреливать вели в три часа ночи. 15 нацистов, по трое на каждого приговоренного, подвели пленников к болоту и жестами приказали раздеться и опуститься на колени.
– Папа заметил, что каратели еще держат винтовки на плече, и присел на землю, якобы снять сапоги, а потом резко рванул наутек. Следом бросились бежать остальные. Отец слышал стрельбу, крики, чавканье сапог по болотной жиже, видел фашистов в метрах 20 от себя. Они идут – и он идет. Они остановились – замер и он. Так и шли. Только когда каратели стали стрелять в другую сторону, Николай Гончарик понял, что его потеряли. Он был единственным из пятерых, кто выжил в ту ночь.
Наутро Володин дедушка Иван Гончарик, узнав, что ночью расстреляли людей, схватил лопату и побежал на место казни. Раскопал и, не увидев там сына, сообщил невестке и внукам, что он жив.
В конце августа в деревню приехал карательный отряд из 30 человек и обосновался в колхозной конторе в ожидании подпольщиков. Папа, не зная об этом, пришел домой. Его забрали гитлеровцы.
– Помню, как все мы вцепились в отца, он обнял нас, поцеловал. Его увели в контору, куда привезли еще четырех председателей колхозов и сельсоветов. После допросов всех ждала смерть.
Расстреливать вели в три часа ночи. 15 нацистов, по трое на каждого приговоренного, подвели пленников к болоту и жестами приказали раздеться и опуститься на колени.
– Папа заметил, что каратели еще держат винтовки на плече, и присел на землю, якобы снять сапоги, а потом резко рванул наутек. Следом бросились бежать остальные. Отец слышал стрельбу, крики, чавканье сапог по болотной жиже, видел фашистов в метрах 20 от себя. Они идут – и он идет. Они остановились – замер и он. Так и шли. Только когда каратели стали стрелять в другую сторону, Николай Гончарик понял, что его потеряли. Он был единственным из пятерых, кто выжил в ту ночь.
Наутро Володин дедушка Иван Гончарик, узнав, что ночью расстреляли людей, схватил лопату и побежал на место казни. Раскопал и, не увидев там сына, сообщил невестке и внукам, что он жив.
Все выпускники 10-го класса Червенской средней школы № 2 – дети войны. Май, 1954 год
Плохие шутки
Всю осень отец провел в лесу, изредка навещая дом, чтобы поесть и согреться. Мужская работа легла на плечи мальчишек: заготовка дров, вырубка сушняка на болоте, лошади-коровы-свиньи. Как-то в сентябре 1942 года во двор к ним приехал солдат, который перешел на сторону врагов. Он шепотом сказал Володиной маме, что их семью приказано расстрелять. Ей ничего не оставалось, как собрать в охапку пятерых малышей и уйти на болото. Уже оттуда они видели, как полыхал родной дом.
Голод, холод, одни в лесу. Старшего сына отправили на поиски отца. Коля искал два дня и наконец встретил партизана, который помог дойти до папы. Семья воссоединилась, осели в землянках. Вскоре Николая Гончарика перевели в другой партизанский отряд командиром взвода разведки. Там Володя подружился с оружейником, помогал ему в подсобных работах и даже знал, где находятся тайники с зарядами:
– В свой 8-й день рождения мне захотелось самостоятельно подорвать пенек, поднес зажженную спичку – и капсула взорвалась в руке. Мне оторвало пальцы левой руки, побило лицо, глаз. Около трех месяцев пробыл один в лесном госпитале. Ослабшим вернулся в отряд.
Голод, холод, одни в лесу. Старшего сына отправили на поиски отца. Коля искал два дня и наконец встретил партизана, который помог дойти до папы. Семья воссоединилась, осели в землянках. Вскоре Николая Гончарика перевели в другой партизанский отряд командиром взвода разведки. Там Володя подружился с оружейником, помогал ему в подсобных работах и даже знал, где находятся тайники с зарядами:
– В свой 8-й день рождения мне захотелось самостоятельно подорвать пенек, поднес зажженную спичку – и капсула взорвалась в руке. Мне оторвало пальцы левой руки, побило лицо, глаз. Около трех месяцев пробыл один в лесном госпитале. Ослабшим вернулся в отряд.
Люди на болоте
Партизаны подорвали несколько участков железной дороги, отрезав врагам путь в населенные пункты, и немцы начали зачистку леса, где располагался отряд им. Чапаева. Нужно было выбираться, бросая коров, лошадей, идти через болото, чтобы вырваться из блокады. Изможденные дети шли с матерью: старший Коля нес на руках маленькую Галю, Володя шел босиком, потому что потерял в болоте сапоги. А на выходе вместо долгожданного спасения всех подстерегала засада. Гитлеровцы стали стрелять по людям, началась паника, и в этом хаосе дети потеряли маму с сестрой.
Шли одни. Теплые майские дни сменялись ночными заморозками, хотелось есть, пить, спать, просто согреться. От холода и боли в ногах у Володи начались галлюцинации, мерещилось, будто сидит он в теплой землянке. Какая-то женщина в плюшевой курточке, как у мамы, взяла его за руку и буквально вытащила из сладкого сна, который был бы концом всех мучений. Он очнулся и догнал своих. А потом снова попали под обстрел.
– Мы забрались под лапки молодого ельника и прижались к земле. И когда фашисты подошли с пулеметами прямо к нам, Коля подорвал себя гранатой. Мне засыпало глаза землей, Галку ранило в руку, полилась кровь, а Коля лежал лицом вниз. Брат всегда говорил, что в плен не сдастся.
Где-то в полукилометре от этого места фашисты убили их мать. Но они узнали об этом чуть позже. Когда вышли из тюрьмы и только из-за раненой сестры не попали на отправку в Германию, когда Володя повел всех снова в лес искать партизанский отряд и когда наконец нашли сестру Дину, а потом и отца.
Шли одни. Теплые майские дни сменялись ночными заморозками, хотелось есть, пить, спать, просто согреться. От холода и боли в ногах у Володи начались галлюцинации, мерещилось, будто сидит он в теплой землянке. Какая-то женщина в плюшевой курточке, как у мамы, взяла его за руку и буквально вытащила из сладкого сна, который был бы концом всех мучений. Он очнулся и догнал своих. А потом снова попали под обстрел.
– Мы забрались под лапки молодого ельника и прижались к земле. И когда фашисты подошли с пулеметами прямо к нам, Коля подорвал себя гранатой. Мне засыпало глаза землей, Галку ранило в руку, полилась кровь, а Коля лежал лицом вниз. Брат всегда говорил, что в плен не сдастся.
Где-то в полукилометре от этого места фашисты убили их мать. Но они узнали об этом чуть позже. Когда вышли из тюрьмы и только из-за раненой сестры не попали на отправку в Германию, когда Володя повел всех снова в лес искать партизанский отряд и когда наконец нашли сестру Дину, а потом и отца.
P.S. …Партизан Николай Гончарик женился на родной сестре погибшей жены, они вместе воспитали шестерых деток, которые окончили институты, сделали карьеру и прожили долгую жизнь. Владимир Гончарик стал директором научно-исследовательского института, защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию, до сих пор работает с аспирантами. Правда, в детстве мечталось о другом – стать летчиком, но из-за травмы левой руки не смог.