История четвертая.
Военное детство Раи Чеберачко

– Папа работал водителем в Боровлянах, там и познакомился с мамой. После свадьбы они переехали в деревню Пережир Руденского района. Я родилась в марте 1937-го, а через год родители развелись. Мама уехала, а мы с пятилетним Ленькой остались с отцом. К этому времени папа снова женился и жил в Руденске.

Началась война. Что нас спасало? Иногда мне кажется, что только чудо. Какое-то время мы с Ленькой жили в деревне Волосач у мачехиной мамы. В войну это была небольшая деревушка – всего 45 домов, примерно две сотни жителей. В конце января 1943-го бабушка сказала собираться – надо ехать в Руденск. Привезла, а сама вернулась домой. Больше мы ее никогда не видели. На следующий день отец сообщил: «Бабушки больше нет». Всех созвали под видом «на собрание», расстреляли, а хату подожгли. Только одной жительнице удалось спрятаться под печкой, а потом незаметно выбраться. После войны на месте сожженной деревни установили мемориал, мы раньше часто туда ездили.

Отец работал на овощной базе и тайно помогал партизанам. Я часто приходила к нему. Он давал в одну руку корзинку со свеклой, а в другую – какую-то бумажку. Только потом я догадалась, что это были листовки. Несла их домой и прятала под печкой. Сколько раз с зажатой в кулаке листовкой ходила по улице, уже и не вспомню. На вокзале – патрули. Чтобы не попадаться им на глаза, нарезала круги огородами. В одной из частей нашего дома жил полицай – он въехал в комнаты папиного брата, который ушел в партизаны. Однажды наш непрошеный сосед увидел меня и окликнул. Я не остановилась. Тогда он спустил на меня собаку. Это был огромный, страшный пес. Пока эта громадина летела в мою сторону, я затолкала в рот листовку и стала жевать – ведь отец строго-настрого запретил кому-либо показывать. Все тело пронзила жуткая боль – овчарка схватила меня за ногу и потащила. Что было дальше – не помню. Когда приехал папа, соседи ему сказали, что я лежу за домом. Все решили, что мертвая. Папа взял меня на руки и отнес в дом. Ногу пришлось долго лечить, рана гноилась и не заживала.

Когда Беларусь освободили, папа ушел на фронт. Гонял на своем грузовике-шевролете по фронтовым дорогам. А перед самой победой пришла похоронка. Я не могла поверить, не плакала – рыдала. Как-то наша тетка проходила мимо вокзала. В это время подошел железнодорожный состав. Все ждали своих родственников с фронта. Тут мою тетю кто-то окликнул: «Галя!» Она обернулась – и потеряла сознание: на платформе стоял мой папа. Оказалось, произошла ошибка: погиб не мой отец, а ее и моей мачехи брат.

После войны все недоедали. А наша семья голодала. Нечем было кормить скот. Приходилось воровать солому с колхозного поля. Однажды меня остановил сторож. И вместо того чтобы ругать или сдать начальству помог донести тюк до дому. Я, как муравей, тащила на себе тяжелую ношу – и он меня пожалел. Вообще-то мир оказался не без добрых людей. Помню, как меня подкармливала мама моей подружки, которая работала в буфете на вокзале. Она нарезала колбасу тонкими ломтиками, оставляла ее рядом с весами, и отворачивалась. Никогда в жизни я не ела такой вкусной колбасы!