Беларусь помнит!
Через войну на мотоцикле
Сергей Лапа
Время берет свое. Сергей Евсеевич Лапа — единственный ветеран в Дрогичинском районе, который прошел всю войну. В конце августа ему исполнится 98. Подполковник запаса даже в столь преклонном возрасте строго соблюдает распорядок дня. Обязательно — неутомительная зарядка. Затем — прогулка на свежем воздухе. Ветеран может сходить в магазин за продуктами или просто пройтись по улице, которая давно стала родной. Долгие разговоры Сергея Евсеевича утомляют. Но нашему корреспонденту ветеран рассказал самое памятное из своей военной и мирной жизни.
«Секрет долголетия? Да нет никаких секретов»
— Папа к интервью и фотосессии готов. Ждет вас! — дочь ветерана Людмила Сергеевна Макуха гостей встречает с улыбкой.
Почетный гражданин Дрогичинского района Сергей Евсеевич Лапа сидит в кресле при полном параде. На груди — россыпь наград: ордена Красной Звезды и Отечественной войны ІІ степени, медаль «За отвагу». В руках — фуражка. За плечами — битва за Москву, Курская дуга, освобождение Беларуси, штурм Кенигсберга. Я сажусь рядом, интересуюсь здоровьем. Ветеран улыбается:
— Не поверишь, ничего не болит. Только вот слабость… Я всегда с удовольствием принимаю гостей. Ребят из школ, гимназий. Но последние годы общаться мне с ними тяжело — слышу плохо.
На вопрос о секретах долголетия Cергей Лапа отвечает откровенно:
— Да нет никаких секретов. Работал много, не курил. А вот выпить мог. И, кстати, точно даты своего рождения я до сих пор не знаю. Когда-то обращался в церковь деревни Кошевичи Петриковского района, где меня крестили. Оказалось, что во время войны немцы церковь превратили в конюшню, а все книги уничтожили. Но родился в 1920 году — это точно. Мои родители — Евсей Селивестрович и Марина Ильинична. Отец был мастером на все руки: столяром, плотником, штукатуром, сапожником, умел выделывать кожи…
Когда началась коллективизация, Евсей Селивестрович отказался писать заявление на вступление в колхоз. Семью единоличников обложили непосильными налогами. Евсея отправили в тюрьму на три года. Вышел он в 1936-м и вскоре умер. 16-летний мальчишка принял на себя ответственность за семью, а четыре года спустя получил повестку в армию…
Почетный гражданин Дрогичинского района Сергей Евсеевич Лапа сидит в кресле при полном параде. На груди — россыпь наград: ордена Красной Звезды и Отечественной войны ІІ степени, медаль «За отвагу». В руках — фуражка. За плечами — битва за Москву, Курская дуга, освобождение Беларуси, штурм Кенигсберга. Я сажусь рядом, интересуюсь здоровьем. Ветеран улыбается:
— Не поверишь, ничего не болит. Только вот слабость… Я всегда с удовольствием принимаю гостей. Ребят из школ, гимназий. Но последние годы общаться мне с ними тяжело — слышу плохо.
На вопрос о секретах долголетия Cергей Лапа отвечает откровенно:
— Да нет никаких секретов. Работал много, не курил. А вот выпить мог. И, кстати, точно даты своего рождения я до сих пор не знаю. Когда-то обращался в церковь деревни Кошевичи Петриковского района, где меня крестили. Оказалось, что во время войны немцы церковь превратили в конюшню, а все книги уничтожили. Но родился в 1920 году — это точно. Мои родители — Евсей Селивестрович и Марина Ильинична. Отец был мастером на все руки: столяром, плотником, штукатуром, сапожником, умел выделывать кожи…
Когда началась коллективизация, Евсей Селивестрович отказался писать заявление на вступление в колхоз. Семью единоличников обложили непосильными налогами. Евсея отправили в тюрьму на три года. Вышел он в 1936-м и вскоре умер. 16-летний мальчишка принял на себя ответственность за семью, а четыре года спустя получил повестку в армию…
«На моих глазах гибли товарищи. А я жил…»
— Я попал служить в Москву в 1-й мотоциклетный полк. Помню, 22 июня 1941 года на 9 часов утра у нас было назначено торжественное построение, а затем — выезд на мотодром. Но построение отменили. Ближе к 12 часам поступила команда строиться на стадионе. Там мы и узнали, что началась война, — вспоминает ветеран.
Через несколько дней красноармейцев погрузили в товарные вагоны и отправили на фронт. Полк занял оборону на окраине Городка Витебской области. Маневры не остались незамеченными — немецкая авиация начала бомбить позиции.
— Одна бомба разорвалась в полутора метрах от окопа. Меня засыпало песком и контузило. Больше недели ничего не слышал. Так прошло боевое крещение. А вообще, до сих пор удивляюсь, как мне удалось выжить.Обстрелы, бомбежки, выходы из окружения. На моих глазах погибали товарищи, а я жил, — говорит Сергей Евсеевич.
Гибель друга Володи Сахнюка он до сих пор вспоминает с дрожью в голосе:
Через несколько дней красноармейцев погрузили в товарные вагоны и отправили на фронт. Полк занял оборону на окраине Городка Витебской области. Маневры не остались незамеченными — немецкая авиация начала бомбить позиции.
— Одна бомба разорвалась в полутора метрах от окопа. Меня засыпало песком и контузило. Больше недели ничего не слышал. Так прошло боевое крещение. А вообще, до сих пор удивляюсь, как мне удалось выжить.Обстрелы, бомбежки, выходы из окружения. На моих глазах погибали товарищи, а я жил, — говорит Сергей Евсеевич.
Гибель друга Володи Сахнюка он до сих пор вспоминает с дрожью в голосе:
Сергей ЛАПА сразу после войны.
— В одном из переездов его мотоцикл сломался, я остановился, чтобы помочь. А тут — налет немецких самолетов. Один из них разворачивается — и мчит на нас, строчит из пулемета. Я успел прыгнуть в яму, в которой на зиму картошку укрывали. Пулеметная очередь прошла мимо, только глаза песком засыпало. И вдруг слышу крик: «Мотоциклиста убило!». Вскочил, побежал к Сахнюку и увидел страшную картину…
Генеральская ложка
Вскоре пришел приказ: отобрать из мотоциклетного полка 12 человек и направить в распоряжение штаба создаваемой 16-й армии под командованием генерал-майора Константина Рокоссовского.
— При штабе армии мы были связистами, — вспоминает Сергей Лапа. — Через роту подвижной связи командующий управлял частями и соединениями. В нашем распоряжении были звено «кукурузников», танк БТ-70, броневик, 2 лошади и 12 мотоциклов. В любую погоду, днем или ночью, на любое расстояние мы доставляли приказы.
Служба была ответственной. Фельдъегерям запрещалось вступать в бой с врагом — они должны были любой ценой доставлять донесения. От этого зависела судьба всей армии.
Сергей Лапа вспоминает, что Константин Рокоссовский проявлял постоянную заботу о бойцах:
— Он всегда интересовался солдатским бытом. Однажды, обходя с начальником штаба генералом Малининым подразделения, Рокоссовский попал к нам на завтрак. Подошел ко мне, поинтересовался, как нас кормят. Я ответил: «Хорошо, товарищ генерал!» Он попросил ложку, зачерпнул из котелка: «Действительно вкусно».
— При штабе армии мы были связистами, — вспоминает Сергей Лапа. — Через роту подвижной связи командующий управлял частями и соединениями. В нашем распоряжении были звено «кукурузников», танк БТ-70, броневик, 2 лошади и 12 мотоциклов. В любую погоду, днем или ночью, на любое расстояние мы доставляли приказы.
Служба была ответственной. Фельдъегерям запрещалось вступать в бой с врагом — они должны были любой ценой доставлять донесения. От этого зависела судьба всей армии.
Сергей Лапа вспоминает, что Константин Рокоссовский проявлял постоянную заботу о бойцах:
— Он всегда интересовался солдатским бытом. Однажды, обходя с начальником штаба генералом Малининым подразделения, Рокоссовский попал к нам на завтрак. Подошел ко мне, поинтересовался, как нас кормят. Я ответил: «Хорошо, товарищ генерал!» Он попросил ложку, зачерпнул из котелка: «Действительно вкусно».
Сергей ЛАПА после войны служил в механизированном полку, который размещался в Осиповичах.
Сергей Лапа участвовал в освобождении Орла и Брянска. В октябре 1943-го в районе Великих Лук началась подготовка к освобождению Беларуси. Предстояло вскрыть 270-километровую эшелонированную оборону.
— Наступление четырех фронтов было впечатляющим. Я участвовал в боях на 3-м Белорусском фронте. Мы освобождали Витебск, Оршу, Борисов. Окружили минскую группировку немецких войск. За освобождение родной Беларуси меня наградили орденом Красной Звезды. Его я получил от помощника начальника штаба прямо в поле между Минском и Молодечно. Когда освободили Беларусь, на душе стало легче. И у меня появилось страстное желание жить, которое почему-то было притуплено в первые годы войны, — вспоминает Сергей Лапа.
Войну он прошел от Полоцка до Москвы, от Москвы до Гданьска. Этот путь тянулся 1415 дней и ночей. В конце мая 1945 года Сергей Евсеевич получил 10-дневный отпуск. Долгожданная поездка на родину, встреча с родными…
— Наступление четырех фронтов было впечатляющим. Я участвовал в боях на 3-м Белорусском фронте. Мы освобождали Витебск, Оршу, Борисов. Окружили минскую группировку немецких войск. За освобождение родной Беларуси меня наградили орденом Красной Звезды. Его я получил от помощника начальника штаба прямо в поле между Минском и Молодечно. Когда освободили Беларусь, на душе стало легче. И у меня появилось страстное желание жить, которое почему-то было притуплено в первые годы войны, — вспоминает Сергей Лапа.
Войну он прошел от Полоцка до Москвы, от Москвы до Гданьска. Этот путь тянулся 1415 дней и ночей. В конце мая 1945 года Сергей Евсеевич получил 10-дневный отпуск. Долгожданная поездка на родину, встреча с родными…
Ночная авария
Вернулся к службе, и первое задание — ночью отвезти пакеты с донесениями из Кенигсберга. Но далеко не уехал — погасла мотоциклетная фара:
— Перегорела лампочка. Я начал ее менять, как вдруг из-за поворота выехал «Урал». Грузовик смял мотоцикл и протащил по асфальту. Потом были госпиталь, долгая операция, три недели, проведенные без сознания… Когда пришел в себя, медсестры поднесли зеркало, и я снова отключился, — теперь уже с улыбкой рассказывает ветеран.
В середине января 1946 года Сергея Лапу комиссовали. Вернулся домой, но судьба занесла его на Брестчину — в Дрогичин. В местном райкоме партии Сергей Евсеевич получил должность инструктора военного отдела. Женился на учительнице начальных классов Ольге Теслюковой. Затем — новый вызов: его снова призвали в армию, в 12-й механизированный полк, который размещался в Осиповичах. Там он был заместителем командира роты управления по политической части вплоть до 1957 года.
— Перегорела лампочка. Я начал ее менять, как вдруг из-за поворота выехал «Урал». Грузовик смял мотоцикл и протащил по асфальту. Потом были госпиталь, долгая операция, три недели, проведенные без сознания… Когда пришел в себя, медсестры поднесли зеркало, и я снова отключился, — теперь уже с улыбкой рассказывает ветеран.
В середине января 1946 года Сергея Лапу комиссовали. Вернулся домой, но судьба занесла его на Брестчину — в Дрогичин. В местном райкоме партии Сергей Евсеевич получил должность инструктора военного отдела. Женился на учительнице начальных классов Ольге Теслюковой. Затем — новый вызов: его снова призвали в армию, в 12-й механизированный полк, который размещался в Осиповичах. Там он был заместителем командира роты управления по политической части вплоть до 1957 года.
— У нас уже было трое детей, и скитаться по съемным квартирам было тяжело. Поэтому подал рапорт об увольнении в запас, — вспоминает ветеран. — Вернулись мы с семьей в Дрогичин, и стал я работать инструктором в райкоме партии. Потом возглавил колхоз, был заведующим производством механизированного строительного управления, работал заместителем директора по хозяйственной части в СПТУ-29…
Сергей Евсеевич стал пятым председателем Дрогичинской районной ветеранской организации. За активную работу он получил благодарность от Президента страны Александра Лукашенко:
— Меня школьники часто спрашивали: «Какая минута за годы войны была самой счастливой, а какая самой страшной?». Каждую из этих минут отлично помню до сих пор. Наибольшую радость испытал, когда мне вручали медаль «За отвагу». Самый страшный момент — когда я на своем мотоцикле попал под бомбежку. Чудом уцелел. Я уверен, что во всех сложных ситуациях, когда казалось, что вот-вот смерть накроет меня своим крылом, со мной всегда был ангел-хранитель…
Сергей Евсеевич стал пятым председателем Дрогичинской районной ветеранской организации. За активную работу он получил благодарность от Президента страны Александра Лукашенко:
— Меня школьники часто спрашивали: «Какая минута за годы войны была самой счастливой, а какая самой страшной?». Каждую из этих минут отлично помню до сих пор. Наибольшую радость испытал, когда мне вручали медаль «За отвагу». Самый страшный момент — когда я на своем мотоцикле попал под бомбежку. Чудом уцелел. Я уверен, что во всех сложных ситуациях, когда казалось, что вот-вот смерть накроет меня своим крылом, со мной всегда был ангел-хранитель…