Роман Алексеевич Ерохин занял должность редактора отдела культуры «Советской Белоруссии» в апреле 1966 года. Сегодня для нас это не более чем цифры, но 59 лет назад свершились два события, потрясшие мир. Первое было космического масштаба: 5 апреля отправился на окололунную орбиту первый в мире искусственный спутник Луны. 26 апреля планета в буквальном смысле содрогнулась: в 5 часов 23 минуты практически на месте древней крепости в центре Ташкента произошло землетрясение силой около 8 баллов.

* * *
Будущий фронтовик, журналист, писатель Раймонд Ерохин родился 4 октября 1925 года в городе Арске Татарской АССР в семье фельдшера. Да‑да, не Роман, как его все привыкли называть, а именно Раймонд. Французское имя ребенку дала мама Мария Александровна, которая играла в самодеятельных спектаклях. По пьесе «Незнакомая» у нее был сын Раймонд. Будучи беременной, Мария решила, что если родится сын, то назовет его этим именем. Сказала — сделала!

Правда, скоро друзья, а за ними и все остальные стали звать его Ромкой, Романом. Так и закрепилось. Хотя в паспорте всегда он значился Раймондом Алексеевичем Ерохиным.

В середине осени 1942‑го, когда едва‑едва стукнуло 17 лет, Раймонд пришел вместе с одноклассниками в военкомат проситься на фронт. Под таким дружным напором военком не устоял, и уже 1 января 1943 года Раймонд Алексеевич Ерохин становится курсантом Новосибирского военно‑пехотного училища.

Летом 1943 года, когда Роману еще не было 18 лет, он — морской пехотинец. Фашисты окрестили пехотинцев «черными дьяволами» и «черной смертью». И дело было не только в цвете формы. Морским пехотинцам не было равных в рукопашных схватках. Гитлеровцы приходили в ужас уже только от боевого клича «Полундра!». Даже такие махровые фашисты, как Гудериан и Манштейн, в своих дневниках неоднократно упоминали героизм советских моряков‑пехотинцев.

Тем же летом 1943‑го, но уже в качестве десантника в составе 2‑го гвардейского воздушно‑десантного полка Ерохин сражается с гитлеровцами на Курской дуге. В конце августа 1943 года Роман участвует в Черниговско‑Полтавской операции по освобождению Левобережной Украины. У войск вермахта был приказ Гитлера: ни при каких условиях не сдавать Днепр. В свою очередь, Сталин был решительно настроен вернуть захваченные территории. Сегодня подобные сражения называют «мясными штурмами», но 82 года назад о потерях не думали. В одном из боев Роман, попав под минометный обстрел, был тяжело контужен. 

Потерявшего сознание и засыпанного землей сержанта Ерохина боевые товарищи буквально откопали. 30 минут он провел под пластом земли. Из лап смерти десантник Ерохин вырывался долго и тяжело. Даже видавшие виды военные медики разводили руками, глядя на Романа. Но однозначно у судьбы были свои планы на юношу, которому, напомним, не было еще и 18 лет. После шести (!!!) военно‑полевых госпиталей Ерохин учился, что называется, не только ходить, но и говорить.

Сын Романа Алексеевича Ерохина, Александр Ерохин, рассказал, что медики, все как один, собирались отцу ампутировать ногу:

— Но нашелся доктор, который взялся лечить отца и посоветовал ему как можно больше ходить. Это было почти невозможно. Наступал на ногу — и боль пробивала до самой головы, до потери сознания. Приходил в себя, вставал и снова делал шаг... Наверное, только такое упорство и спасло. Хотя в строй вернуться уже не смог. Кстати, когда лечился после контузии, впервые взял в руки трофейный аккордеон — разучил вальс, который потом играл на музыкальных вечерах… Всю жизнь отец помнил своего друга, украинца Николая, который практически на руках таскал его по госпиталям и не позволил ампутировать ногу.

Восстановление давалось нелегко: один госпиталь сменялся другим. В марте 1944‑го, получив отметку в военном билете «не годен к строевой», Роман Ерохин был зачислен в вооруженную охрану Новосибирского комбината боеприпасов. Тогда же поступил на подготовительное отделение Днепропетровского института инженеров железнодорожного транспорта. Потом был переезд в Днепропетровск и учеба в металлургическом институте. Учебные семестры чередовались с лечением в госпиталях. Летом 1947‑го Ерохин был направлен в Белоруссию на лечение в военном госпитале. Тогда думалось, что ненадолго, но судьба распорядилась иначе. Более того, скоро к нему в Минск из Кемеровской области навсегда перебралась и мама с сестрами.

1 сентября того же года Ерохин становится студентом филфака БГУ. В главном вузе БССР в его жизни появляется трудовая книжка и первая запись: «Директор клуба БГУ».В 1952 году с дипломом о высшем образовании и удостоверением инвалида Отечественной войны II группы он пришел литсотрудником в газету Минской железной дороги «Сталинский маршрут». Через год Ерохин уже редактор в Белгосиздате. Здесь он отработал 12 лет.

В 1954‑м Роман Ерохин берет в жены Ангелину Зуеву из Вязьмы. На следующий год у супругов появляется первенец Валентин, а еще через три года — Александр.

В апреле 1965 года Роман Ерохин начинает сотрудничать с газетой «Советская Белоруссия», которая, как он признавался на закате жизни, была главным делом всей его жизни. Ровно через год он становится членом трудового коллектива издания.

— Для папы, — вспоминает сын фронтовика Александр Ерохин, — работа всегда была на первом месте, потом уже семья. Но ни мама, ни дети никогда не роптали, папы хватало на все и всех!

В апреле 1966 года старший литсотрудник «СБ» Р. А .Ерохин получает должность заведующего отделом культуры. На ответственном посту он проработает следующие 20 лет.

— В его жизни в силу профессиональной деятельности были удивительные люди, — отмечает Александр Романович, — многие из них становились впоследствии друзьями. Особенно отец дорожил знакомством с Петром Мироновичем Машеровым. Рассказывал мне одну историю, которая произошла в начале 1970‑х в командировке в Каменецком районе. Находясь на одной из улиц, Машеров обратил внимание на трехэтажный особняк и находящийся с ним по соседству покосившийся бревенчатый домик. «Кто здесь живет?» — спросил Петр Миронович у местного руководителя. «В домике — одинокая старушка, вдова партизана, в доме — механизатор. Бывший полицай, который, отсидев положенный срок, вернулся и выстроил этот дом», — ответил тот. Отец вспоминал, что Машеров побагровел и жестко сказал: «Чтоб к моему следующему приезду на месте этой развалюхи стоял добротный дом!» Надо ли говорить, что указание первого секретаря ЦК КП Белоруссии было выполнено быстро и качественно.

Не перечесть всех выдающихся людей, с которыми был знаком Роман Алексеевич Ерохин, но для общего представления назовем малую часть: Иван Шамякин, песняр Анатолий Кашепаров (жили в одном подъезде), Алесь Адамович, Василь Быков, Эдита Пьеха, Наталья Белохвостикова, Александра Пахмутова и Николай Добронравов, Всеволод Санаев, Янка Мавр, Владимир Короткевич, Георгий Менглет, Андрей Макаенок, Никита Хрущев, Михаил Пташук, Илья Эренбург, Стефания Станюта, Раймонд Паулс...

— С именем латышского композитора связана забавная история, — рассказывает Александр Ерохин. — Как‑то отец брал интервью у Раймонда Паулса. При знакомстве композитор представляется: «Раймонд». Отец, пожимая протянутую руку, отвечает: «Раймонд». У Паулса глаза по яблоку были. Потом они долго смеялись.

На очерках, беседах, эссе завотделом культуры «Советской Белоруссии» Романа Ерохина можно было учиться не только азам журналистики, но и жизни. В них были удивительная концентрация мысли, обезоруживающая правда и при этом пронзительная искренность.

— У отца, — подчеркивает Александр Ерохин, — было абсолютное бесстрашие перед чиновниками любого ранга. Всегда мог, глядя человеку в глаза, сказать все, что о нем думает.

В семейном архиве Ерохиных бережно хранятся главные реликвии времен Великой Отечественной войны: ленточка от бескозырки морского пехотинца с надписью «Черноморский флот» и награды.

— Отец больше всего дорожил медалью «За отвагу», которую получил за участие в боях за Левобережную Украину. Правда, награда, что называется, нашла героя только в 1976 году. И, конечно, отец гордился медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.».

Развал Советского Союза фронтовик переживал тяжело. Считал это поражением и предательством. То, чему он посвятил свою фронтовую и трудовую жизнь, в одночасье рухнуло. В последние годы жизни Роман Алексеевич перестал ходить на парады, мол, что там делать, если уже почти никого из фронтовиков и партизан в живых не осталось…

2002 год становится знаковым для Романа Алексеевича Ерохина. Выходит в печать его почти тысячестраничная книга очерков, бесед и воспоминаний «Интонация вздоха». В этом же году он из рук Президента Беларуси А. Г. Лукашенко получает наручные часы с гравировкой и Благодарность за личный вклад в белорусскую журналистику. В 2006 году Ерохин выпускает свою вторую книгу — документальную повесть о минской подпольщице «Девчонки наши за Верденом».

Сердце легенды белорусской журналистики Романа Алексеевича Ерохина остановилось на 86‑м году жизни в День печати — 5 мая 2011 года. До очередного праздника Дня Победы он не дожил всего несколько дней.

В некрологе, который опубликовала «Советская Белоруссия», были такие слова: «Мудрый человек, талантливый журналист и писатель, ветеран Великой Отечественной войны, наш коллега, более двадцати лет проработавший заведующим отделом культуры в редакции «Советской Белоруссии», Роман Ерохин на своем веку встречал множество замечательных людей, о чем потом увлеченно рассказывал на страницах газеты и книг. Он жил работой и практически до последнего дня приходил в редакцию с новыми материалами…»

* * *
4 октября этого года исполнится 100 лет со дня рождения фронтовика, журналиста и просто замечательного человека. Он при жизни стал легендой белорусской журналистики, которую считал главным делом своей жизни. Сын Романа Алексеевича рассказал, что его отец часто повторял слова Льва Толстого: «Смерти нет, есть любовь и память сердца».