По количеству убитых, раненых или пропавших без вести Сталинградская битва стала одной из самых кровавых в истории человечества. Потери со стороны СССР -- более 470 тысяч солдат и офицеров. Вермахт потерял четверть своих сил, сосредоточенных на Восточном фронте. Установить количество погибших горожан невозможно даже приблизительно. Противостояние между Красной армией и немецкими захватчиками происходило на территории современных Воронежской, Ростовской, Волгоградской областей, а также Калмыкии с 17 июля 1942-го по 2 февраля 1943 года. Целью немецкого наступления был захват большой излучины Дона, волгодонского перешейка и города Сталинграда (современный Волгоград). Реализация этого плана блокировала бы транспортное сообщение между центральными районами СССР и Кавказом, создала бы плацдарм для дальнейшего наступления с целью захвата кавказских месторождений нефти. Но немецкая военная машина потерпела сокрушительное поражение, и ход кровавой войны пошел вспять.

-- Нашему штрафному батальону было приказано оборонять железнодорожную станцию Котлубань, чтобы немец не мог перерезать железную дорогу, ведущую к городу. За этот уютный поселок в те дни шли самые ожесточенные бои. Один из них начался вечером, а утром Котлубань уже была сожжена дотла -- до последнего дома. Над пепелищем возвышались только печные трубы. Полгода мы обороняли эту станцию и продержались до полного ее освобождения. Угли углями, но Котлубань противнику мы так и не отдали.

В поселке есть братская могила, где под одним обелиском похоронено около 3 тысяч советских воинов.

-- Противник, узнав, что за батальон перед ним, тоже бросил против нас своих штрафников, -- этот эпизод самого кровопролитного сражения XX века его 98-летний участник помнит до мельчайших деталей. А вообще, по словам Николая Заборовского, Сталинградская битва выиграна была не только за счет мужества и самоотверженности советских воинов. Такое ощущение, что сама природа восстала против несправедливости оккупационного вторжения. Гитлер не учел ошибки Наполеона, и русская зима жестко обошлась с его армией. Если у советских солдат форма была хорошая, добротная, рассчитанная на суровые погодные условия, то немцы одеты были чуть ли не по-летнему. А осень и зима 1942-го были лютыми -- с ноября градусник термометра не поднимался выше -15°C.

В Сталинград Николай Терентьевич попал волею судеб. А как иначе объяснить перипетии воинской жизни? Уроженец Астраханской области, в 18 лет он должен был пойти служить, но от райкома комсомола получил направление в военное пехотное училище в город Орджоникидзе (сейчас это Владикавказ). Мама, вспоминает он, плакала, переживала, что если начнется война, то он первый на нее и попадет. Так оно и случилось: 22 июня 1941 года, через полтора года после начала обучения, курсантов построили на плацу, зачитали им приказ о присвоении воинского звания лейтенанта и направили в действующую армию. Так Николай Терентьевич и прошел всю войну. Причем и в прямом, и в переносном смысле, потому что служил он в пехоте.

-- Когда учился, мечтал: вот окончу училище, приду в воинскую часть и буду командовать молодыми солдатами. А меня сразу назначили командиром стрелкового взвода. Представляют меня составу, а на меня 30 пар глаз смотрят. Мне -- двадцать с небольшим лет, а некоторые мои подчиненные в отцы мне годятся. Сначала даже испугался, а потом познакомились со всеми -- и нормально, -- воспоминания, кажется, греют душу старого полковника.

Молодой офицер большое внимание уделял подготовке рукопашного боя. Иначе, говорит, не выжил бы. О том, что часто придется вступать врукопашную, предупреждал отец, участник Первой мировой войны. Чтобы не получить травму во время тренировок, саперные лопатки и ножи -- главное оружие в бою обворачивали чаканом (так в Астрахани называют рогоз). Жестокий это вид боя, признается Николай Терентьевич.

-- Приведу один пример, хотя так было почти везде. Мы наступали на украинское село Михайловка. Был рукопашный бой. Я благодаря тому, что учил солдат разделяться по двое, воевать спиной к спине, потерял всего два человека из 32. В других ротах потери были значительные. Почти все офицеры моего выпуска погибли. В начале боя я был командиром взвода, к вечеру стал командовать ротой. Но и противник нес большие потери.

А потом было тяжелое ранение в позвоночник. Николай помнит, как ехал в вагоне на нижней скамейке. А потом вдруг очнулся в Сталинграде. Оказалось, что по дороге в госпиталь парень заболел тифом и 16 дней находился, как говорится, между небом и землей. Позже узнал, что спустя несколько недель после его ранения 349-я стрелковая дивизия, в которой служил, попала в окружение в Харьковском котле. Именно там погибли почти все офицеры и солдаты.

Врач, делавший операцию, сказал: «Ну, лейтенант, первую жизнь тебе подарила мама, вторую -- мы. Держи на память». И отдал Николаю кусочек стали с зазубринами. Это был осколок мины, зацепивший по касательной позвоночник. Он прошел в миллиметрах возле аорты и сердца…

После госпиталя в звании старшего лейтенанта стал помощником начальника штаба батальона по разведке одного из первых штрафных батальонов. Тогда только вышел приказ № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», в просторечии -- «Ни шагу назад!».

Документ должен был повышать воинскую дисциплину в Красной армии. Был запрещен отход войск без приказа, из числа провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости формировались штрафные части.

-- То, что сейчас говорят о штрафниках -- неверно. Они были такими же солдатами, как и другие. Многих в первые же месяцы мы отправляли обратно в части. Однажды к нам попал один подполковник. Он ездил за горючим, три дня не спал, заснул в кабине на обратном пути. Разбудить его долго не могли. За то, что он несвоевременно доложил о прибытии, его отправили в штрафбат.

Вспоминает еще эпизод. Бой. Солдат несет миномет. Другой, с плитой от миномета, немного отстал. Счет идет на секунды. Штрафник поставил ствол орудия на землю, заправил его и вел огонь в сторону противника. Все голыми руками, которые сжег до костей.

-- Вот с такими штрафниками почти полгода обороняли Котлубань, ставшую важным рубежом обороны Сталинграда.

В октябре 1942 года Заборовский стал капитаном. Был награжден медалью «За оборону Сталинграда».

После завершения Сталинградской битвы молодого командира направили на курсы переподготовки офицерского состава при штабе фронта. Позже он стал командиром отдельного батальона 248-й отдельной курсантской стрелковой бригады. Батальон в составе соединения воевал на Курской дуге (на Рыльском направлении), участвовал в освобождении Левобережной Украины. Героями этих сражений стали танкисты. До сих пор стоят перед глазами тысячи машин, которые давят друг друга. Это был бой с применением бронетанковых сил в районе станции Прохоровка.

-- После того, как покинули Курскую дугу, батальон назначили передовым отрядом на подходе к Днепру. Мы получили задачу -- быстрее переправиться через реку, захватить плацдарм и удерживать его до прихода главных сил. Нам это удалось. За форсирование меня наградили полководческим орденом Александра Невского.

Потом был Тернополь, Житомир, Львов и польские Жешув, Сендзишув, Краков. К слову, за освобождение Западной Украины и Польши награжден еще одним полководческим орденом — Богдана Хмельницкого III степени. Возле города Сендзишув едва не погиб от рук снайпера. Потому что решил наблюдать за противником, для чего залез в узкий сарайчик с биноклем в руках. Сесть не получилось, поэтому прилег на бок. Необычное положение, в общем-то, и спасло жизнь. Вражеский стрелок не рассчитал, где может быть голова живой мишени и промахнулся.

-- До Кракова я не дошел всего пять километров, -- улыбается ветеран. -- Меня отозвали в Москву, вернее, в Солнечногорск, на курсы усовершенствования офицерского состава. Там я и узнал об окончании войны.

Все воспоминания Николай Терентьевич достает из памяти. На фронте фотографироваться было некогда. А послевоенные документы и фото потерялись уже в 1990-х годах во время переезда из Вильнюса в Минск.

К слову, с будущей супругой Александрой Матвеевной познакомились на фронте. Пообещали переписываться, обменялись адресами родителей на случай, если переписка прервется. А потом нашли друг друга. Увы, супруга покинула этот мир двадцать лет назад. Новой семьи Николай Терентьевич не создал. Сейчас он живет в Минске с дочерью и зятем. И это -- мирная жизнь полковника Заборовского.