Столица СССР салютовала освобождению Браунсберга 20 залпами из 124 орудий. Традиция отмечать крупные победы Красной армии артиллерийскими салютами появилась еще в 1943 году. Считается, что автором этой идеи был сам Иосиф Сталин.

Первый артиллерийский салют состоялся 5 августа 1943 года в честь освобождения городов Орел и Белгород. Тогда было произведено 12 артиллерийских залпов из 124 орудий с интервалом в 30 секунд. Стрельбу холостыми зарядами вели 100 зенитных орудий и 24 горные пушки кремлевского дивизиона.

В том же 1943 году салюты разделили на три категории - в зависимости от масштаба военных достижений.

Салюты назначались приказом Верховного главнокомандующего и проходили в Москве. Единственным исключением стал салют в Ленинграде 27 января 1944 года в честь полного снятия блокады города. Приказ о его проведении был подписан командующим Ленинградским фронтом генералом армии Леонидом Говоровым.

Вторая страница газеты открывается масштабным материалом о готовности лесосплавных контор к началу навигации 1945 года. В БССР, которая восстанавливалась после чудовищных разрушений, учиненных на ее территории фашистскими захватчиками, сплав леса был делом государственной важности.

Древесина была нужна везде – из нее строили цеха заводов и срочно сколачивали 400 коек для начавшей работу 2-й больницы в Минске. Но возить дерево по железной дороге, на транспорте и на лошадях было нерентабельно и даже невозможно – транспорт был занят на стройках народного и сельского хозяйства. Поэтому сплав леса, без преувеличения, был важен для страны. Но, видимо, не все до конца понимали это.

Управляющий Беллесосплавом М. Анисимов разносит подчиненных: «В проведении подготовительных работ к сплаву имеется много недостатков. Например, заготовлено гужбы и виц всего лишь 70 процентов годовой потребности. Только 40 процентов этого количества завезено на пристани, к месту сплетки. Неудовлетворительно обстоит дело с ремонтом, восстановлением и постройкой новых плотин…». Называет руководитель и конкретных виновных в плохой подготовке к сплавному сезону в отдельных районах. В те времена после такой статьи руководитель районного Лесосплава мог простым рабочим на стройках народного хозяйства оказаться. За саботаж.

Но были и районы, на которые товарищ Анисимов предлагал равняться. Например, березинские сплавщики перевыполняют норму на 180 процентов. Не отстают от мужских бригад и женские – у некоторых перевыполнение плана на 150 процентов!

На той же странице еще одна статья, которая подчеркивает катастрофический дефицит автомобилей и сельхозтехники в республике. Да что говорить про технику – не хватало лошадей: землю пахали на быках и малопродуктивных коровах. В статье даются подробные разъяснения, как отобрать и подготовить домашних животных к предстоящему весеннему севу, ведь он в Белорусской ССР был первым после освобождения.

А имеющиеся в наличии тракторы сельхозпредприятия ударными темпами ремонтировали к предстоящей посевной. Об этом рассказывает заметка о соревновании, которое развернулось в Гомельской области между моторно-тракторными станциями разных районов. При этом упоминаются «пропойские трактористы», и это совсем не про любителей горячительных напитков. В марте 1945 года Пропойском назывался нынешний город Славгород. Кстати, носить неблаговидное название городу, который известен с XII века, оставалось недолго – 23 мая 1945 года его поменяли.

Третья страница газеты полностью посвящена Несвижскому району – его истории, проблемам и достижениям. В заметке «Спасли оборудование завода» с гордостью рассказывается история спасения оборудования спиртзавода «Альба», который фашисты при отступлении планировали разграбить и уничтожить. Но работники завода не допустили такого развития событий, спрятав от оккупантов важные узлы и части оборудования, что позволило в кратчайшие сроки восстановить работоспособность предприятия.

Казалось бы, так ли уж важен для лежащей в руинах страны спиртзавод, это ведь не дерево или металл? Но не стоит так о спирте. Кроме приема внутрь, о чем мы все думаем в первую очередь, продукт широко использовался, например, в медицине – обеззараживание и стерилизация, в промышленности – протирка, очистка оборудования, в химическом производстве и даже в виде топлива. А отходы предприятий шли на корм скоту. Так что рабочие спиртзавода «Альба» сохранили для страны действительно важное производство.

А на четвертую страницу газеты, где размещались сообщения из иностранных СМИ, попала дезинформация. Можно понять, как хотелось советским людям, чтобы был ликвидирован очередной упырь, на руках которого кровь миллионов людей, но нет, Эрих Кох был жив. Дожил он аж до 90 лет и умер от старости, хотя свою пулю гауляйтер Восточной Пруссии действительно заслужил.

Даже «товарищи по партии» поражались жестокости Коха. Он не только отдавал приказы о ликвидации сотен и тысяч людей, но и сам приводил приговоры в исполнение. Так, в начале 1945-го Кох устроил показательную казнь, лично застрелив 20 человек…

Во время наступления Красной армии Кох, конечно же, сбежал из Пруссии и, подправив физиономию, всплыл в местечке Хазенмоор в Шлезвиг-Гольштейне (Германия), где превратился в скромного сельскохозяйственного рабочего. И все-таки, несмотря на пластику, в 1949-м его опознали и разоблачили. А в марте 1959 года приговорили к смертной казни. Но не казнили, потому что он, оказывается, слишком плохо себя чувствовал. В тюрьме в польском городе Барчево «смертельно больной» Кох прожил еще почти 30 лет…

Не особенно строгими к военным преступникам были и в Финляндии. Об этом говорилось в большой статье, напечатанной на последней странице газеты. Автора не могло не возмущать, что «некоторым преступникам предъявлены обвинения не за всю их преступную деятельность, а лишь за отдельные преступления, причем последние сформулированы так, что от фактического преступления ничего существенного не остается».

В принципе, ситуация понятная и ожидаемая – давать возможность финнам судить своих соотечественников было не лучшей затеей. Но все еще шла война, и союзники посчитали, что Финляндия будет выполнять Соглашение о перемирии со всем должным рвением. Она и выполняла, всячески отмазывая от ответственности военных преступников.

А Белоруссия весной победного года продолжала подниматься из руин: уже работали школы, больницы, заводы. В Минске в феврале 1945-го начал ходить трамвай. Для этого в столицу привезли 10 трамвайных вагонов с прицепами - за время оккупации весь подвижной состав был уничтожен.